Остров Байды
С возвышенного правого берега Днепра эта островная земля вся, как на ладони. В оправе голубого днепровского русла она похожа на драгоценный самоцвет. Весна, лето, осень, зима меняют его окраску, однако в любое время года островок величественно красив. Художники и поэты вдохновенно живописуют великолепие этого днепровского чуда. Однако, чтобы в полной мере представить его уникальность, разобраться с легендарным прошлым, не обойтись без помощи историков, археологов, краеведов.
Речь об островном брате Хортицы. Почти близнеце. Его так и называют Малая Хортица. Даже внешне этот крохотный островок (площадь его всего 13 гектаров, тогда как у Хортицы в 200 раз больше) похож на своего собрата. Северная часть представляет собой холмистую возвышенность, обрамленную скалами, на юге — степные ковыльные пятачки, плавневая растительность, пляжи.
Эту приметную островную землю называли по-разному - Верхнехортицкий остров (на плане 1737 года), Вырва (в «Атласе Днепра 1786 года»), остров Канцеровский (расположен против балки Канцеровской), в разное время и по разным поводам остров был также Гадючьим, Гетманским. В 50-ых годах прошлого столетия на планах и картах появился новый топоним - остров Байды. Откуда это имя? Диалектное «байда» — краюха, ломоть хлеба. Островок действительно похож на горбушку, отрезанную от целой хлебной «хортицкой» буханки. «Байдаками» в старину называли небольшие суденышки, которые плавали по Днепру. Однако чаще всего название острова связывают с князем Дмитрием Вишневецким, воспетого в украинских думах под именем Байды. Дело в том, что прозвищем «байда» в украинских селах (возможно, от тюркского «буйдак») награждали неженатых беспечных молодцев, из числа которых часто и пополнялись казацкие отряды. Кем же был прототип легендарного казака Байды? Чем прославился?
Род князей Вишневецких (от родового замка Вишневец на Волыни) происходит от полесской ветви древнерусской династии Рюриковичей (представителем ее, кстати, был и царь Иван Грозный). В 1550 году молодой князь, прославившийся походами в пределы турецких владений, стал наместником польского короля и великого князя литовского в Среднем Поднепровье и был назначен старостой городов Канева и Черкасс. Деятельный и энергичный князь, стремясь укрепить свою власть в лесостепном Пограничье, сплотил вокруг себя разрозненные отряды вольных казаков. Вскоре он объявился ниже днепровских порогов вблизи острова Хортица.
Старые и новые легенды рассказывают о «замке Вишневецкого» на островном пятачке. В поисках его остатков археологи вдоль и поперек разрыли остров - нашли следы катакомбников, порадовала находками эпоха поздней бронзы, «проявила» себя и Черняховская культура. Наконец наткнулись на средневековые укрепления. Земляной вал с дубовым частоколом по гребню, сторожевые вышки, десяток землянок - вот и весь «замок». Скорее всего это был временный, хотя и неплохо укрепленный казацкий лагерь. Условно этот «городок» (вместе с казацкими дозорными постами, залогами и укреплениями на Хортице) можно считать первой Запорожской Сечыо. Предположительно отсюда в 1556 году Вишневецкий ходил на турецкую крепость Ислам-Кермень (нынешняя Каховка). Чуть позже крымский хан Девлет-Гирей овладел укреплениями на Малой Хортице. После ожесточенных боев Вишневецкий оставляет «замок» и возвращается в Черкассы. Позже князь от берегов Хортицы совершал рейды против Крымского ханства и турецких крепостей в Северном Причерноморье. Авторитет Вишневецкого-Байды у казаков был чрезвычайно высок. Он стал признанным атаманом казацкого войска, первым организатором казацкой вольной республики.
Это было время пограничных договоров, которые легко нарушались, «займанщины», когда творило закон право сильного, альянсов, союзов, битв, что расширяли или сужали условные границы государств. Мужество и доблесть ценились выше преданности, а военный талант мог легко покупаться, рыцари плаща и кинжала правили бал в укрепленных городах, а наместники, соблазненные легкой наживой, становились во главе бунтовщиков. Жизнь Вишневецкого не случайно была цепью авантюр и приключений, штурмов и осад, вылазок и рейдов, набегов и отступлений, громких, но сомнительных побед и «красивых» поражений. Как доблестного рыцаря Вишневецкого уважали литовские князья и крымский хан, чтил польский король и принимал московский царь. Одно время он даже был у него на службе, и поляки не восприняли это как предательство, настолько ценили его военный талант и личное мужество.
Прославился князь и как дипломат, неоднократно заключая соглашения с Иваном Грозным и донскими казаками. Авантюрная кипучая натура Дмитрия Вишневецкого была не удовлетворена ролью пограничного стража. Заручившись поддержкой польского короля, он возмечтал освободить Молдавию от турецкой вассальной зависимости и овладеть ее княжеским престолом. Однако удача изменила князю. В 1563 году он был пленен турками и отправлен в Стамбул, где и состоялась его прилюдная казнь.
Народная дума «Песнь о Байде» почти в точности передает события, которые произошли с князем Дмитрием Вишневецким. Как и Байда свою жизнь он закончил на крюке, за который зацепился, падая с башни. С нее прославленного запорожского рыцаря приказал сбросить после допросов и пыток турецкий султан Сулейман. Между прочим, тот самый, которого «женила» на себе украинка Роксолана. Мучаясь от нестерпимой боли, князь продолжал прилюдно поносить султана и магометанскую веру. Турки стали расстреливать его из луков. Однако Вишневецкий не переставал ругать янычар. Пораженный мужеством и презрением своего пленника к смерти, султан предложил ему поменять его веру на магометанскую. Вишневецкий отверг это позорное предложение. Смелость не только города берет, но и покоряет умы врагов. «Удивляясь его мужеству и стойкости, они разделили между собой его сердце и съели в надежде и себе приобрести что-то от его смелости и пренебрежения к смерти», - писал один из историков.
Свято место (а к таковому вполне можно отнести байдовский островной пятачок) пусто не бывает. Следы минувших эпох скрыты под землей, на поверхности же в верхней части Байды хорошо заметны рвы и валы более поздних фортификационных сооружений. Они были построены на острове во время российско-турецкой войны 1735-39 годов для защиты расположенной здесь Запорожской судоверфи.
Владимир Супруненко